Также довольно забавный вариант произношения часто попадается в разговорах с русскоязычными с недостаточной практикой разговорного английского: в ответ на вопрос наподобие «Can I ...?» нужно всегда помнить про произношение глагола «can» («е», не «а»), чтобы отрицательный ответ случайно не был произнесён как «No, you cunt» и послужил причиной ненужной агрессии в ваш адрес.
Реакция на «hey there» и «hey you» сильно зависит от интонации/громкости произношения данных фраз и может иметь весьма негативный смысл, даже близкий к оскорблению. Такие фразы желательно использовать в кругу близких, но не в публичных местах с незнакомцами и/или обслуживающим персоналом заведений. Аналогично, подобные обращения неприемлемы в официальных переписке и голосовом общении.
Проблема не в именованиях или словах. Проблема в людях, вкладывающих в такие именования некорректный смысл и осознанно делающих акцент на нём в различных проявлениях.
Нужно заниматься адекватным воспитанием и образованием общества в целом, тогда не будет почвы для глупых обид из-за использования каких-то слов с некорректной интерпретацией их смысла. Но это задача гораздо сложнее и дороже, чем тупой запрет за счёт коллективного решения самоизбранных «экспертов».
К сожалению, я тоже иногда проекты с таким кодом встречаю. Подобные встречи вызывают все меньше страха но всё больше печали. Вроде бы интересный проект, а на деле под обёрткой продукта сгнившая мумия в техническом плане.
Нужно трезво оценить объективность страха всё это исправлять и материальную/временнУю осмысленность такого действия. Иногда дешевле действительно распечатать весь текущий код и сжечь, начав самые проблемные места реализовывать заново, с нуля, по современным стандартам в команде с подготовленными/опытными людьми. Возможно даже набрать команду заново, либо «позвать» из других проектов.
Также момент проблемного легаси стоит учитывать при поиске работы/проектов и понимать, что до момента реальной эффективности работника в проекте с нуля до осмысленного и полезного рефакторинга — может пройти не один месяц, а полгода, год, может даже больше. И всё это время будет постоянное ощущение прогулки по минному полю. Не стОит сразу браться за выкашивание проблем, взрощенных другими, без понимания, почему они появились. «Иногда излишнее геройство не нужно и лучше пройти мимо». Рынок со временем добьёт слабые компании, не уделяющие должного внимания качеству командной разработки и управления в целом.
Любой сложный рефакторинг начинается с определения границ изоляции и написания тестов.
Для начала нужно определиться с бизнесс-сценариями, формализовать их, написать актуальные доки. Чтобы было понятно, какие ожидания от тех или иных действий и уровни связности.
Если это какое-то сетевое API, то написать интергационные/smoke тесты как можно подробнее и потом начинать рефакторить по чуть-чуть, одновременно добавляя новые и обновляя старые тесты. Также не забыть про введение версионирования API и тестов, если им пользуются разные сущности (сайт, внешние сервисы, мобильные приложения, etc). Проверять тестами четкий список поддерживаемых версий. Это позволит в будущем относительно безболезненно выкидывать нерабочий код, как из кода API, так и соответствующего кода тестов для таких устаревших версий.
Если это код какого-то монолита, то составить список классов (функционал + данные) и дробить на максимально возможные сущности с минимальной связностью. Добавлять интерфейсы/протоколы там, где цель в управлении иерархией типов классов. Потом для этих отделенных сущностей написать модульные тесты, возможно даже вынести их в виде библиотек или даже сетевых сервисов (работающих по тому же сокету), просто ради создания изоляции (такой вариант с сетью удобен для проверок, но не всегда оптимален). Выделить совоеобразный «черный ящик» и уже к нему описать проверочные условия и ожидания. И потом всё аккуратно рефакторить с небольшими коммитами, которые сразу связаны с нужными кусками кода тестов.
Изначальная цель любого рефакторинга «тех долга» должна быть прежде всего в улучшении понимания реализации бизнес-задач в коде и в создании хорошей опоры в виде тестов такого кода. Потом это уже приводит к экономии времени и ресурсов при работе команд с таким кодом. Оптимизация/ускорение чего-либо из функционала кода проекта — это всё не рефакторинг, а, скорее, возможные его последствия. Снижение времени на реализацию функционала кода, скорость его отладки и профилирования — это рефакторинг, его основные цели.
Не бывает невозможного рефакторинга. Бывает только недостаточность на него ресурсов и/или квалификации.
На удалёнке практически всегда приходится пахать больше, чем в офисе. И во многом это связано с неспособностью адекватного управления командой и распределения нагрузки. Если при офисной работе управление хромает, то что говорить про удалёнку. Тут все недостатки управленцев всплывают довольно быстро и их становится сложно скрыть. Потому итог это перекладывание косяков управления на уровень исполнителей, увеличивая нагрузку и, как следствие — увеличение рабочего времени.
Выгорание также результат плохого управления и/или агрессивного снижения затрат бизнеса, когда можно на одного сотрудника переложить обязанности нескольких. А при удалёнке сотрудника из более «дешёвого» региона проживания можно также продавить по оплате его труда. Особенно удобно когда такое явление массовое во всём мире, работодателю не приходится особо заморачиваться с объяснениями почему навыки и труд человека стОят разные суммы в разных регионах страны/мира: «так делают все, что-то не нравится — есть очередь более сговорчивых».
Наиболее оптимальная и здоровая рабочая среда выстраивается в небольших командах до 20-30 человек, где ответственность размазана равномерно с не только фиксированной оплатой труда, но и с понятной схемой вовлечения работника в сам бизнес, через те же опционы, программы поощрения и прочее. Когда сотруднику становится понятна цель его работы и то, что он может потерять не только оплату труда при увольнении. А не просто сколько часов своей жизни работнику приходится обменять на необходимость выполнять для чужого бизнеса какие-то функции.
Крайне редко выгорание происходит из-за отсутствия самоконтроля и когда от работы действительно получаешь удовольствие с хорошей оплатой труда/результатов. Текущий успех толкает к его закреплению бОльшим усердием и желанием двигаться к цели быстрее. В этом случае разговор босса с сотрудником может помочь немного успокоить человека, объяснить и доказать на деле, что его ценят и не используют как гончего ишака. Потому как стабильно хороший результат в длительной перспективе всегда лучше выдающихся, но краткосрочных и с последующими проблемами.
Монеты будут привязаны к ближайшему для клиента отделению банка? Ну, чтобы банку комиссию всегда можно было брать при переводах между клиентами, расстояние между которыми больше 100 м. До полного счастья банку останется еще все вклады населения конвертировать в цифровые монеты, «они же привязаны к рублю, не волнуйтесь, всё твёрдо и чётко». И потом весело повторить свою недавнюю историю.
Нужен коллективный иск от пострадавших компаний. Шанс добиться положительного результата есть, если иск инициировать до ноябрьских выборов, т.к. Амазон у текущей власти явно не в фаворе (и это не только личные «тёрки» Трампа и Безоса).
В целом, подобное поведение это частое явление у многих представителей небольших групп инвесторов/фондов, которые вообще тупо продают видео со скрининга интересных соискателей инвестиций. Такой тип бизнеса на воровстве и перепродаже идей/технологий существует довольно давно.
Ранняя подача регистрации патента также может сильно навредить, т.к. его детали станут известны сразу большому числу конкурентов. А защита патентного права одной страны (к примеру, США) всегда далека от совершенства при производстве с нарушениями таких патентов в других странах (к примеру, Китай).
С ETF тоже свои заморочки, те же проблемы с ликвидностью.
Это были больше мысли вслух, чем пожелания по доработкам. Естественно, для полноценного анализа нужен сложный софт, который в одного довольно сложно/долго реализовать. Ну и нет смысла ограничиваться только российским рынком, софт можно аккуратно разделить на специфические и универсальные части. Это как работа с брокерами/биржами: у кого-то FIX/FAST, а у кого-то… PLAZA :) Но со всем этим можно жить и работать тем не менее. Условия торговли у всех разные и рано или поздно лидеры по таким условиям меняются, зачастую они связаны с конкретной страной. Потому ограничивать себя чем-то одним черевато. Самый правильный вариант — в еще большем усложнении и работе в разных юриздикциях с разными поставщиками услуг, постоянно оценивая риск/ликвидность по инструментам и источникам услуг, имея под рукой наиболее корелированные инструменты для возможности переключения на них при необходимости (при запрете/невозможности торговли по каким-то конкретным из-за различных ограничений).
Всё это сложно, это постоянный «геморрой» и неопределенность с ожиданием результата. Но тем не менее очень интересно и вариантов самореализации гораздо больше, чем просто работа на дядю. Нужны как всегда — хорошие мозги и терпение. Много терпения.
Возможно было бы интересным:
— видеть дюрацию также и в целых днях (где это возможно), а не в месяцах;
— оценивать также и общую годовую доходность с учетом изменения стоимости облигации с даты сделки;
— выражать объём сделок не только одной цифрой, но и видеть небольшой график объема сделок в прошлом, не глубже двух дюраций либо года, что больше;
— видеть «возраст» размещения компании, количество месяцев/лет с момента начала размещений облигаций (либо конкретного их типа);
— видеть также объем размещений долга компании (либо его полный исторический график), либо общий по всем типам облигаций, либо по каким-то конкретным;
— видеть соотношение объемов облигаций ко всему существующему долгу, включая акции и все виды деривативов;
— видеть топ-10 список компаний из той же отрасли, у кого имеются кросс-покупки облигаций (обе компании владеют долгами друг друга);
Дюрация в днях может помочь в управлении портфелями облигаций на границах размещений отдельных облигаций.
Общая годовая доходность может помочь точнее расчитывать доходность портфеля облигаций и оценивать поведение доходности по времени и ее вклад в доходность портфеля. По этому показателю можно расчитать «токсичность» облигации, т.е. насколько сильно она влияет на общую доходность портфеля, как долго находится в минусе по времени нахождения в портфеле и прочие варианты.
Вид графика объемов сделок может помочь с выявлением возможной сезонности в характере сделок и помочь предсказывать моменты больших/максимальных объемов для входа/выхода из сделок, упрощая в целом этот процесс.
Возраст размещения долгов это больше как маркер стабильности компании, насколько давно компания занимает на рынке и какие у этих займов возможные цели, кроме экономии.
Объём размещения долга в облигациях (и не только) и его характер может помочь с пониманием что происходит с компанией, не идет ли она «вразнос» или же большие объемы займов связаны с чем-то естественным/сезонным.
Соотношение объема облигаций ко всему существующему долгу может помочь понять популярность инструмента (облигации) и примерно «предсказывать» общие объемы займов по облигациям. Может быть полезным, если у компании имеется сезонность в займах.
Топ список компаний-конкурентов может помочь с пониманием отрасли в целом, насколько она растет и насколько она склонна к конкуренции. Когда компании-конкуренты достаточно сильно влияют через владение долгами друг на друга, то это может привести к высокой корелляции движения облигаций таких компаний. И это также может быть полезным в определенных случаях (начало проблем у одной из таких компаний может дать возможность работы на расширяющихся спредах между облигациями компаний-конкурентов).
Обращение в суд с целью оспорить условия допсоглашения может привести к автоматическому признанию недействительными обязанностей со стороны компании к выплате компенсаций и началу уже встречного иска. И дальше уже как повезёт и у кого крепче лоеры и толще карман. Допсоглашение о неконкуренции в отношении частных лиц, работающих в компании и наиболее важных для ее бизнеса — это инициатива исключительно такой компании, ее никто к такому не обязывает по закону и цель всего этого это защита бизнеса и его доходов. Это просто уровень выше NDA, потому как возможности защиты интересов компании совсем другие, значительно больше. За что и предлагаются компенсации.
После работы над существенными для компании проектами и по прошествии примерно 4-5 лет, компании будет важно продолжать сохранять свою позицию на рынке, долю, другие ключевые показатели. И для этого существуют программы для поощрения «контроля» за развитием конкурентов, в рамках закона (или же дешевого в плане защиты интересов в суде). Я веду речь только про США. Согласно таким программам, для ключевых сотрудников, работающих над определенными технологиями и с определенным уровнем доступа к коммерческой тайне, предлагается дополнение к основному контракту. Который с текущего времени уже не продлевают, а перезаключают на новых условиях и допконтракт про неразглашение с кучей условий.
Как правило, это перезаключение включает существенный рост как зарплаты, так и пакета акций. В дополнительном соглашении всегда определяется срок, который начнет исчисляться с момента увольнения, обязательно определены условия/типы увольнения, по которому допсоглашение не будет действительным, модель определения денежного выражения компенсации для неразглашения (она очень редко линейная и чаще срок начала выплат не с момента увольнения). Также в особых случаях могут быть определены условия общения со СМИ по определенному набору тем, близких к сфере защиты интересов компании. Все это обязательно согласуется через лоеров со стороны компании и сотрудника, изучаются его проекты и проекты компании за последние Х лет (Х — это различные сроки давности по возможным искам) на предмет возможного конфликта интересов. После этого часть этих условий можно исключить или изменить, соответственно изменится и модель выплат. Дальше 10 лет допсоглашение редко кто предлагает. На мой взгляд, наиболее часто это соглашение относится к конкретным алгоритмам и еще чаще связано с работой в сфере трейдинга/банкинга/биотеха.
Чем быстрее развитие технологий в отрасли, где работает компания, тем короче срок доп соглашения. Не всегда модель выплат за неконкуренцию очевидная и может быть завязана на что угодно: это может быть список из нескольких компаний, прямых конкурентов (пока они существуют, будет выполняться одно из условий для выплат), это может быть часть ежегодного дохода компании, направленной на выплаты акционерам, могут предложить программу конвертации определенных частей ваших акций в другой тип, могут предложить улучшить условия «частной корпоративной пенсии» через Х лет, могут привязать к определенному фонду внутри компании, из которого планируются выплаты по таким программам (объем фонда и суммы выплат также определяются советом директоров ежегодно).
В сфере разработки фармацефтических препаратов, модель расчета компенсаций в допсоглашении может включать дату окончания как минимальную дату по всем существующим патентам на ваше имя (если таковые зарегистрированы). В целом, чем дальше идет время, тем сложнее и неочевиднее идет привязка таких компенсаций. Не бывает такого, что это какая-то фиксированная сумма в течение Х лет. Можно вообще потерять возможность требовать что-то по такому соглашению, если работника уличат в сливе данных, может оказаться достаточным даже факта телефонного разговора с кем-то из топов из «запрещенного» списка компаний и тяжбы в суде будут очень сложными и результат будет зависеть вплоть до штатта/конкретного судьи, в котором будет ваше дело слушаться.
К слову, не всегда имеет смысл вообще идти на такое допсоглашение и более вкусный новый контракт, если вы сами чувствуете в себе силы создать что-то свое, не нарушая интересов компании, после увольнения из нее. Это куча ограничений, которые сильно замедлят и ограничат ваши возможности для дальнейшего развития, в том числе финансового. Они могут также продолжать ограничивать вас даже после окончания сроков действий таких ограничений, т.к. при последующем найме на работу всегда проводится скрининг и вся эта информация почти всегда всплывает.
В крупных компаниях почти везде оплата труда ниже, т.к. бренд растет в стоимости и его надо напрямую монетизировать, в том числе в зарплатах, это часть любого бизнеса. Крупные компании также способны резко взвинчивать оплату труда в новых для себя направлениях и новых нишах рынка, просто по причине массового спроса на разработчиков определенного набора навыков, которых на рынке в любой момент очень мало и вопрос уже стоит «кто бытстрее» пропылесосит нужные рабочие руки и головы и получит возможность развиваться, а кто будет тратить куда больше ресурсов и времени и чей бизнес еще не факт что вообще сможет стартануть.
С определенного размера компании вопрос «велосипедостроения» начинает играть совершенно другими красками, когда денежная стоимость риска получить иск о нарушении интеллектуальных или иных/смежных прав за какую-то библиотеку значительно, на порядки, превышает пользу/экономию в разработке решений бизнеса с использованием чужих библиотек, даже opensource. Редкие, но тем не менее возникающие случаи нахождения проблем в тех или иных opensource библиотеках, создают доступные и дешевые механизмы быстро нанести вред компаниям-конкурентам, использующим такие проблемные библиотеки. Потому, крупные компании чаще отказываются от готового и создают своё, либо если очевидность выигрыша с учетом риска не столь низка — берут тот или иной проект под свой патронаж и поддержку, впоследствии могут просто его выкупить, если вопроса конкуренции нет и претензии других пользователей таких библиотек могут быть полностью урегулированы.
Возможно скажу неочевиную для многих и местами очень тревожную мысль, но идея Монорепозитария (как и всяческое одобрение pet projects) в известных мировых компаниях отчасти имеет своей основной целью, сразу при приёме в компанию сотрудника, иметь мощный рычаг давления в купе с NDA и максимально широко ограничить всех участников труда в возможности создания конкурентных продуктов. Ранее компании для топ-работников вводили пункты о сохранении неконкуренции после увольнения в течение X лет (за деньги, местами немалые), при этом со стороны работника была возможность точно определить направление своей прошлой деятельности и относительно легко отстаивать свою позицию в обвинениях о нарушении контракта в пункте о неконкуренции. Монорепозитарий же содержит вообще кучу всего, мало относящегося к сути конкретно вашей специфики деятельности и в таком случае работника можно законно (и гораздо дешевле) «нагнуть» по очень широкому направлению проектов и сфер в плане конкуренции. Монорепозитарий создается для удобства лоеров в создании максимального возможного давления на сотрудника. Проработать лет 10-15 в крупной компании и по увольнению влететь на иск в сумму, гораздо бОльшую тому, что работник смог заработать за все это время — вероятность такого развития событий при существовании Монорепозитория уже далеко ненулевая, особенно если на рынке конкурентов не так много и они крупные, работник в первую очередь пойдет искать работу к конкурентам.
«Выйдя через несколько лет за пределы bigCompanyName, вы рискуете оказаться в неприятной ситуации, когда ваши умения практически ничего не стоят.»
Это самая большая опасность для профессионального развития, потому как в крупных компаниях оно протекает гораздо медленнее, чем в средних и небольших компаниях, и в тех направлениях, которые важны только этой компании, а не хотя бы частично совпадают с трендами по мировому рынку.
Создавайте свои компании и работайте над своими идеями и продуктами, не нужно постоянно ориентироваться на топ-компании. Их выборы и методы часто вредны начинающим/небольшим бизнесам.
Интересно, насколько сильно просядет рублевая цена за метр в московских человейниках, при ситуации высокой вероятности серьезно заболеть вирусом в мегаполисе и довольно существенного схлопывания рынка труда. Уже некоторые лоббисты предлагают государству массово выкупать недвижку напрямую у застройщиков, чтобы «поддержать рынок». Ипотека в начале апреля уже сильно сократилась, основной драйвер надувания цен за бетон.
Было бы замечательно услышать честную информацию от игроков на рынке московской недвижимости, насколько сейчас все плохо стало.
Создаёте непубличную компанию, продаёте нужному первичному инвестору 1% акций компании за $20 млн и капитализация вашей компании станет $2 млрд. И после можно активно бегать по инвест-вечеринкам и искать следующих инвесторов, которые купят ваши акции по завышенной цене, чтобы ваш prime investor хорошо заработал на продолжении раздувания по сути пока пустого бизнеса. Потому как чем дольше вы ищете следующих инвесторов, тем хуже будет статистика по генерируемой прибыли, P/E и прочего (которую также перед продажей придется за деньги «имитировать»).
У подавляющего большинства таких компаний-«единорогов» схожие судьбы, когда в основе продажа малой части акций компании за баснословные деньги и один или несколько инвесторов из Азии/богатых штаттов США. Либо это частные лица, которые неофициально представляют финансовые интересы каких-либо инвестфондов (для изоляции ответственности бизнеса фонда и по многим другим причинам, вроде страновЫх ограничений по инвестированию, конкурентная анонимность и прочее). Такие компании больше года не живут, т.к. поддерживать новостной хайп вокруг компании и имитировать её активность со временем становится все дороже и сложнее убеждать новых инвесторов в качественности их будущих влошений.
Те компании, которые смогли выжить год-два и стали что-то генерировать в плане выручки — их можно начинать готовить к IPO и «скармливать» более дорогим инвесторам со все теми же изначальными целями — выход в кэш первоначальных инвесторов (в случаях с IPO очень частое явление когда кто-то из анеррайтеров так или иначе связан со вложениями в компанию). Ну и после IPO задача не упасть сильно в период запрета на шорт-позиции, это месяц, два, три или более, в зависимости от изначальных условий сделки с андеррайтерами и организаторами процесса размещения на бирже. Часто крупными компаниями-«единорогами» также используются деривативные сделки со сроком исполнения 2 и 3 месяца с привязкой стоимости акций к каким-то границам — либо «выше первичной цены размещения», либо, «ниже, -10% от первичной цены размещения», либо "-20%" и так далее. Страховым компаниям объясняют необходимость таких страховок сложностью старта бизнеса и больших вложений на первоначальном этапе. Как правило, в работу со страховыми/хедж компаниями для покрытия возможных убытков через подобные деривативные схемы активно включены анеррайтеры или их представители, совместно с представителями первичных инвесторов.
В итоге, при использовании описанных выше схем, первичный инвестор и андеррайтеры размещения могут получить прибыль даже при ситуации, когда цена акций компании через 2-3 месяца ниже цены размещения и сама компания имеет активно падающую кривую доходности от бизнеса или же вообще финансово несостоятельна. При использовании деривативных схем хэджа вопрос всегда в страховых компаниях/банках/фондах, готовых предоставить опционы с нужными свойствами. А при наличии больших имён со стороны инвесторов или андеррайтеров — эти опционы предоставляются на раз-два. Страховые компании/банки/фонды, в свою очередь, также умело размывают риски потерь от деривативных контрактов различными способами (если банк, то на клиентов, в иных случаях — ну да, тоже на клиентов) и в большинстве случаев также не несут особых потерь. В случае чего есть разделение убыточных/проблемных активов на несколько компаний и их последующие банкротства. В конечном итоге за «банкет» всегда платят клиенты последнего звена и последующие «инвесторы».
ФНБ уже до копейки расписан на мегапроекты «приближенных» компаний и людей. И складывается стойкое ощущение, что изначальная цель такого стабфонда заключается в централизации сбора и удобстве распределения на дорогостоящие проекты, ну и быть таким мегахэджем для нефтегазодобывающих компаний, на случай чего. На подобие президентского резерва, только в бОльшем масштабе. Из которого можно срочно спасти от банкротства ВТБ, к примеру, как было в недалеком прошлом. Ну и можно в него законно «отобрать» через вечную заморозку деньги миллионов людей, кто хотел самостоятельно собирать добавку к пенсии. Но государство решило вновь изменить правила игры и изъять деньги на сугубо личные цели, такое вот «легитимное» воровство в особо крупном размере с предварительным сговором неустановленного круга лиц.
Выдоить побольше денег из депозитчиков это никак не «антикризисная» мера. В сравнении со многими другими странами (где резко снижается налоговая нагрузка и предлагается прямая финансовая помощь), принимаемые меры в РФ выглядят очень слабыми и местами вообще неадекватными. Зато быстро нашлись бабки на срочный выкуп долей роснефти у Венесуэлы на баланс подставной госкомпании в надежде на снятие с роснефти санкций. Какой там недостаток масок или низкие зп у врачей, о чём вы…
Charity funds (особенно семейные) это давно известный механизм ухода от налогов для богатых резидентов США. Пожертвования кого-либо в свой же фонд не стОит безоговорочно оценивать как реальную благотворительность.
Нужно заниматься адекватным воспитанием и образованием общества в целом, тогда не будет почвы для глупых обид из-за использования каких-то слов с некорректной интерпретацией их смысла. Но это задача гораздо сложнее и дороже, чем тупой запрет за счёт коллективного решения самоизбранных «экспертов».
Так и живём…
К сожалению, я тоже иногда проекты с таким кодом встречаю. Подобные встречи вызывают все меньше страха но всё больше печали. Вроде бы интересный проект, а на деле под обёрткой продукта сгнившая мумия в техническом плане.
Нужно трезво оценить объективность страха всё это исправлять и материальную/временнУю осмысленность такого действия. Иногда дешевле действительно распечатать весь текущий код и сжечь, начав самые проблемные места реализовывать заново, с нуля, по современным стандартам в команде с подготовленными/опытными людьми. Возможно даже набрать команду заново, либо «позвать» из других проектов.
Также момент проблемного легаси стоит учитывать при поиске работы/проектов и понимать, что до момента реальной эффективности работника в проекте с нуля до осмысленного и полезного рефакторинга — может пройти не один месяц, а полгода, год, может даже больше. И всё это время будет постоянное ощущение прогулки по минному полю. Не стОит сразу браться за выкашивание проблем, взрощенных другими, без понимания, почему они появились. «Иногда излишнее геройство не нужно и лучше пройти мимо». Рынок со временем добьёт слабые компании, не уделяющие должного внимания качеству командной разработки и управления в целом.
Для начала нужно определиться с бизнесс-сценариями, формализовать их, написать актуальные доки. Чтобы было понятно, какие ожидания от тех или иных действий и уровни связности.
Если это какое-то сетевое API, то написать интергационные/smoke тесты как можно подробнее и потом начинать рефакторить по чуть-чуть, одновременно добавляя новые и обновляя старые тесты. Также не забыть про введение версионирования API и тестов, если им пользуются разные сущности (сайт, внешние сервисы, мобильные приложения, etc). Проверять тестами четкий список поддерживаемых версий. Это позволит в будущем относительно безболезненно выкидывать нерабочий код, как из кода API, так и соответствующего кода тестов для таких устаревших версий.
Если это код какого-то монолита, то составить список классов (функционал + данные) и дробить на максимально возможные сущности с минимальной связностью. Добавлять интерфейсы/протоколы там, где цель в управлении иерархией типов классов. Потом для этих отделенных сущностей написать модульные тесты, возможно даже вынести их в виде библиотек или даже сетевых сервисов (работающих по тому же сокету), просто ради создания изоляции (такой вариант с сетью удобен для проверок, но не всегда оптимален). Выделить совоеобразный «черный ящик» и уже к нему описать проверочные условия и ожидания. И потом всё аккуратно рефакторить с небольшими коммитами, которые сразу связаны с нужными кусками кода тестов.
Изначальная цель любого рефакторинга «тех долга» должна быть прежде всего в улучшении понимания реализации бизнес-задач в коде и в создании хорошей опоры в виде тестов такого кода. Потом это уже приводит к экономии времени и ресурсов при работе команд с таким кодом. Оптимизация/ускорение чего-либо из функционала кода проекта — это всё не рефакторинг, а, скорее, возможные его последствия. Снижение времени на реализацию функционала кода, скорость его отладки и профилирования — это рефакторинг, его основные цели.
Не бывает невозможного рефакторинга. Бывает только недостаточность на него ресурсов и/или квалификации.
Выгорание также результат плохого управления и/или агрессивного снижения затрат бизнеса, когда можно на одного сотрудника переложить обязанности нескольких. А при удалёнке сотрудника из более «дешёвого» региона проживания можно также продавить по оплате его труда. Особенно удобно когда такое явление массовое во всём мире, работодателю не приходится особо заморачиваться с объяснениями почему навыки и труд человека стОят разные суммы в разных регионах страны/мира: «так делают все, что-то не нравится — есть очередь более сговорчивых».
Наиболее оптимальная и здоровая рабочая среда выстраивается в небольших командах до 20-30 человек, где ответственность размазана равномерно с не только фиксированной оплатой труда, но и с понятной схемой вовлечения работника в сам бизнес, через те же опционы, программы поощрения и прочее. Когда сотруднику становится понятна цель его работы и то, что он может потерять не только оплату труда при увольнении. А не просто сколько часов своей жизни работнику приходится обменять на необходимость выполнять для чужого бизнеса какие-то функции.
Крайне редко выгорание происходит из-за отсутствия самоконтроля и когда от работы действительно получаешь удовольствие с хорошей оплатой труда/результатов. Текущий успех толкает к его закреплению бОльшим усердием и желанием двигаться к цели быстрее. В этом случае разговор босса с сотрудником может помочь немного успокоить человека, объяснить и доказать на деле, что его ценят и не используют как гончего ишака. Потому как стабильно хороший результат в длительной перспективе всегда лучше выдающихся, но краткосрочных и с последующими проблемами.
В целом, подобное поведение это частое явление у многих представителей небольших групп инвесторов/фондов, которые вообще тупо продают видео со скрининга интересных соискателей инвестиций. Такой тип бизнеса на воровстве и перепродаже идей/технологий существует довольно давно.
Ранняя подача регистрации патента также может сильно навредить, т.к. его детали станут известны сразу большому числу конкурентов. А защита патентного права одной страны (к примеру, США) всегда далека от совершенства при производстве с нарушениями таких патентов в других странах (к примеру, Китай).
Это были больше мысли вслух, чем пожелания по доработкам. Естественно, для полноценного анализа нужен сложный софт, который в одного довольно сложно/долго реализовать. Ну и нет смысла ограничиваться только российским рынком, софт можно аккуратно разделить на специфические и универсальные части. Это как работа с брокерами/биржами: у кого-то FIX/FAST, а у кого-то… PLAZA :) Но со всем этим можно жить и работать тем не менее. Условия торговли у всех разные и рано или поздно лидеры по таким условиям меняются, зачастую они связаны с конкретной страной. Потому ограничивать себя чем-то одним черевато. Самый правильный вариант — в еще большем усложнении и работе в разных юриздикциях с разными поставщиками услуг, постоянно оценивая риск/ликвидность по инструментам и источникам услуг, имея под рукой наиболее корелированные инструменты для возможности переключения на них при необходимости (при запрете/невозможности торговли по каким-то конкретным из-за различных ограничений).
Всё это сложно, это постоянный «геморрой» и неопределенность с ожиданием результата. Но тем не менее очень интересно и вариантов самореализации гораздо больше, чем просто работа на дядю. Нужны как всегда — хорошие мозги и терпение. Много терпения.
Возможно было бы интересным:
— видеть дюрацию также и в целых днях (где это возможно), а не в месяцах;
— оценивать также и общую годовую доходность с учетом изменения стоимости облигации с даты сделки;
— выражать объём сделок не только одной цифрой, но и видеть небольшой график объема сделок в прошлом, не глубже двух дюраций либо года, что больше;
— видеть «возраст» размещения компании, количество месяцев/лет с момента начала размещений облигаций (либо конкретного их типа);
— видеть также объем размещений долга компании (либо его полный исторический график), либо общий по всем типам облигаций, либо по каким-то конкретным;
— видеть соотношение объемов облигаций ко всему существующему долгу, включая акции и все виды деривативов;
— видеть топ-10 список компаний из той же отрасли, у кого имеются кросс-покупки облигаций (обе компании владеют долгами друг друга);
Дюрация в днях может помочь в управлении портфелями облигаций на границах размещений отдельных облигаций.
Общая годовая доходность может помочь точнее расчитывать доходность портфеля облигаций и оценивать поведение доходности по времени и ее вклад в доходность портфеля. По этому показателю можно расчитать «токсичность» облигации, т.е. насколько сильно она влияет на общую доходность портфеля, как долго находится в минусе по времени нахождения в портфеле и прочие варианты.
Вид графика объемов сделок может помочь с выявлением возможной сезонности в характере сделок и помочь предсказывать моменты больших/максимальных объемов для входа/выхода из сделок, упрощая в целом этот процесс.
Возраст размещения долгов это больше как маркер стабильности компании, насколько давно компания занимает на рынке и какие у этих займов возможные цели, кроме экономии.
Объём размещения долга в облигациях (и не только) и его характер может помочь с пониманием что происходит с компанией, не идет ли она «вразнос» или же большие объемы займов связаны с чем-то естественным/сезонным.
Соотношение объема облигаций ко всему существующему долгу может помочь понять популярность инструмента (облигации) и примерно «предсказывать» общие объемы займов по облигациям. Может быть полезным, если у компании имеется сезонность в займах.
Топ список компаний-конкурентов может помочь с пониманием отрасли в целом, насколько она растет и насколько она склонна к конкуренции. Когда компании-конкуренты достаточно сильно влияют через владение долгами друг на друга, то это может привести к высокой корелляции движения облигаций таких компаний. И это также может быть полезным в определенных случаях (начало проблем у одной из таких компаний может дать возможность работы на расширяющихся спредах между облигациями компаний-конкурентов).
После работы над существенными для компании проектами и по прошествии примерно 4-5 лет, компании будет важно продолжать сохранять свою позицию на рынке, долю, другие ключевые показатели. И для этого существуют программы для поощрения «контроля» за развитием конкурентов, в рамках закона (или же дешевого в плане защиты интересов в суде). Я веду речь только про США. Согласно таким программам, для ключевых сотрудников, работающих над определенными технологиями и с определенным уровнем доступа к коммерческой тайне, предлагается дополнение к основному контракту. Который с текущего времени уже не продлевают, а перезаключают на новых условиях и допконтракт про неразглашение с кучей условий.
Как правило, это перезаключение включает существенный рост как зарплаты, так и пакета акций. В дополнительном соглашении всегда определяется срок, который начнет исчисляться с момента увольнения, обязательно определены условия/типы увольнения, по которому допсоглашение не будет действительным, модель определения денежного выражения компенсации для неразглашения (она очень редко линейная и чаще срок начала выплат не с момента увольнения). Также в особых случаях могут быть определены условия общения со СМИ по определенному набору тем, близких к сфере защиты интересов компании. Все это обязательно согласуется через лоеров со стороны компании и сотрудника, изучаются его проекты и проекты компании за последние Х лет (Х — это различные сроки давности по возможным искам) на предмет возможного конфликта интересов. После этого часть этих условий можно исключить или изменить, соответственно изменится и модель выплат. Дальше 10 лет допсоглашение редко кто предлагает. На мой взгляд, наиболее часто это соглашение относится к конкретным алгоритмам и еще чаще связано с работой в сфере трейдинга/банкинга/биотеха.
Чем быстрее развитие технологий в отрасли, где работает компания, тем короче срок доп соглашения. Не всегда модель выплат за неконкуренцию очевидная и может быть завязана на что угодно: это может быть список из нескольких компаний, прямых конкурентов (пока они существуют, будет выполняться одно из условий для выплат), это может быть часть ежегодного дохода компании, направленной на выплаты акционерам, могут предложить программу конвертации определенных частей ваших акций в другой тип, могут предложить улучшить условия «частной корпоративной пенсии» через Х лет, могут привязать к определенному фонду внутри компании, из которого планируются выплаты по таким программам (объем фонда и суммы выплат также определяются советом директоров ежегодно).
В сфере разработки фармацефтических препаратов, модель расчета компенсаций в допсоглашении может включать дату окончания как минимальную дату по всем существующим патентам на ваше имя (если таковые зарегистрированы). В целом, чем дальше идет время, тем сложнее и неочевиднее идет привязка таких компенсаций. Не бывает такого, что это какая-то фиксированная сумма в течение Х лет. Можно вообще потерять возможность требовать что-то по такому соглашению, если работника уличат в сливе данных, может оказаться достаточным даже факта телефонного разговора с кем-то из топов из «запрещенного» списка компаний и тяжбы в суде будут очень сложными и результат будет зависеть вплоть до штатта/конкретного судьи, в котором будет ваше дело слушаться.
К слову, не всегда имеет смысл вообще идти на такое допсоглашение и более вкусный новый контракт, если вы сами чувствуете в себе силы создать что-то свое, не нарушая интересов компании, после увольнения из нее. Это куча ограничений, которые сильно замедлят и ограничат ваши возможности для дальнейшего развития, в том числе финансового. Они могут также продолжать ограничивать вас даже после окончания сроков действий таких ограничений, т.к. при последующем найме на работу всегда проводится скрининг и вся эта информация почти всегда всплывает.
С определенного размера компании вопрос «велосипедостроения» начинает играть совершенно другими красками, когда денежная стоимость риска получить иск о нарушении интеллектуальных или иных/смежных прав за какую-то библиотеку значительно, на порядки, превышает пользу/экономию в разработке решений бизнеса с использованием чужих библиотек, даже opensource. Редкие, но тем не менее возникающие случаи нахождения проблем в тех или иных opensource библиотеках, создают доступные и дешевые механизмы быстро нанести вред компаниям-конкурентам, использующим такие проблемные библиотеки. Потому, крупные компании чаще отказываются от готового и создают своё, либо если очевидность выигрыша с учетом риска не столь низка — берут тот или иной проект под свой патронаж и поддержку, впоследствии могут просто его выкупить, если вопроса конкуренции нет и претензии других пользователей таких библиотек могут быть полностью урегулированы.
Возможно скажу неочевиную для многих и местами очень тревожную мысль, но идея Монорепозитария (как и всяческое одобрение pet projects) в известных мировых компаниях отчасти имеет своей основной целью, сразу при приёме в компанию сотрудника, иметь мощный рычаг давления в купе с NDA и максимально широко ограничить всех участников труда в возможности создания конкурентных продуктов. Ранее компании для топ-работников вводили пункты о сохранении неконкуренции после увольнения в течение X лет (за деньги, местами немалые), при этом со стороны работника была возможность точно определить направление своей прошлой деятельности и относительно легко отстаивать свою позицию в обвинениях о нарушении контракта в пункте о неконкуренции. Монорепозитарий же содержит вообще кучу всего, мало относящегося к сути конкретно вашей специфики деятельности и в таком случае работника можно законно (и гораздо дешевле) «нагнуть» по очень широкому направлению проектов и сфер в плане конкуренции. Монорепозитарий создается для удобства лоеров в создании максимального возможного давления на сотрудника. Проработать лет 10-15 в крупной компании и по увольнению влететь на иск в сумму, гораздо бОльшую тому, что работник смог заработать за все это время — вероятность такого развития событий при существовании Монорепозитория уже далеко ненулевая, особенно если на рынке конкурентов не так много и они крупные, работник в первую очередь пойдет искать работу к конкурентам.
«Выйдя через несколько лет за пределы bigCompanyName, вы рискуете оказаться в неприятной ситуации, когда ваши умения практически ничего не стоят.»
Это самая большая опасность для профессионального развития, потому как в крупных компаниях оно протекает гораздо медленнее, чем в средних и небольших компаниях, и в тех направлениях, которые важны только этой компании, а не хотя бы частично совпадают с трендами по мировому рынку.
Создавайте свои компании и работайте над своими идеями и продуктами, не нужно постоянно ориентироваться на топ-компании. Их выборы и методы часто вредны начинающим/небольшим бизнесам.
Было бы замечательно услышать честную информацию от игроков на рынке московской недвижимости, насколько сейчас все плохо стало.
У подавляющего большинства таких компаний-«единорогов» схожие судьбы, когда в основе продажа малой части акций компании за баснословные деньги и один или несколько инвесторов из Азии/богатых штаттов США. Либо это частные лица, которые неофициально представляют финансовые интересы каких-либо инвестфондов (для изоляции ответственности бизнеса фонда и по многим другим причинам, вроде страновЫх ограничений по инвестированию, конкурентная анонимность и прочее). Такие компании больше года не живут, т.к. поддерживать новостной хайп вокруг компании и имитировать её активность со временем становится все дороже и сложнее убеждать новых инвесторов в качественности их будущих влошений.
Те компании, которые смогли выжить год-два и стали что-то генерировать в плане выручки — их можно начинать готовить к IPO и «скармливать» более дорогим инвесторам со все теми же изначальными целями — выход в кэш первоначальных инвесторов (в случаях с IPO очень частое явление когда кто-то из анеррайтеров так или иначе связан со вложениями в компанию). Ну и после IPO задача не упасть сильно в период запрета на шорт-позиции, это месяц, два, три или более, в зависимости от изначальных условий сделки с андеррайтерами и организаторами процесса размещения на бирже. Часто крупными компаниями-«единорогами» также используются деривативные сделки со сроком исполнения 2 и 3 месяца с привязкой стоимости акций к каким-то границам — либо «выше первичной цены размещения», либо, «ниже, -10% от первичной цены размещения», либо "-20%" и так далее. Страховым компаниям объясняют необходимость таких страховок сложностью старта бизнеса и больших вложений на первоначальном этапе. Как правило, в работу со страховыми/хедж компаниями для покрытия возможных убытков через подобные деривативные схемы активно включены анеррайтеры или их представители, совместно с представителями первичных инвесторов.
В итоге, при использовании описанных выше схем, первичный инвестор и андеррайтеры размещения могут получить прибыль даже при ситуации, когда цена акций компании через 2-3 месяца ниже цены размещения и сама компания имеет активно падающую кривую доходности от бизнеса или же вообще финансово несостоятельна. При использовании деривативных схем хэджа вопрос всегда в страховых компаниях/банках/фондах, готовых предоставить опционы с нужными свойствами. А при наличии больших имён со стороны инвесторов или андеррайтеров — эти опционы предоставляются на раз-два. Страховые компании/банки/фонды, в свою очередь, также умело размывают риски потерь от деривативных контрактов различными способами (если банк, то на клиентов, в иных случаях — ну да, тоже на клиентов) и в большинстве случаев также не несут особых потерь. В случае чего есть разделение убыточных/проблемных активов на несколько компаний и их последующие банкротства. В конечном итоге за «банкет» всегда платят клиенты последнего звена и последующие «инвесторы».