Проделав отличную работу и придумав понятное, лаконичное название для текущего текста – а это, по заверениям специалистов писать тексты, уже очень многое – я могу тотчас же изложить свою гипотезу. Некогда я читал, что «продукт может быть хорошо спроектирован, эффективно выполняя свои функции, но неправильная терминология или отсутствие запятых в нужных местах подрывают доверие пользователя к нему». Вот одна из версий, почему это происходит.
Профессиональные сообщества, зачастую состоящие из «узких» специалистов, очень чутко относятся к своей области. Это, конечно, не уникальных признак, а скорее универсальное человеческое стремление привести в порядок свой мир, в том числе, путем использования строгой терминологии внутри него. По крайней мере, специфический язык внутри их профессиональной области позволяет приобрести им некоторую упорядоченность, придать стандартизированность и достичь высокой эффективности в окружающем их хаосе. Более того, это помогает для личной самоидентификации, когда те или иные групповые особенности являются носителями принадлежности к уникальной группе. Через них человек сам приобретает определенную уникальность. И эпизоды, когда некто извне, некто, не принадлежащий их кругу, врывается в их священное место, в их уникальную, неповторимую группу, — врывается, совершая ошибки, — могут справедливо восприниматься как ярко выраженные акты неуважения, порождая раздражение и неприязнь. Это известная защитная реакция на покушение на ценности. Не надо лезть на чужую кухню без специальной подготовки. К тому же, и это вторая причина высокого уровня раздражения, которое вызывают не какие-то функциональные или usability недочеты, а приземленные «пиши «чк», «чн» без мягкого знака», — это очевидные и доступные ошибки. Неудобно работающая функциональность или группировка кнопок по принципу «винегрет» для пользователя приносят значительные неудобства и слабо помогают выполнению их задач. Однако не редко они сами этого не знают и довольствуются тем, что есть. В этом одна из причин большого количества некачественно спроектированных программных продуктов. Алан Купер назвал этот феномен «Танцующим медведем», и заключается он в том, что пользователь пользуется программой, совершенно не представляя ее потенциальных возможностей и того, как еще более лучше она может служить ему. Она уже работает, и, кажется, работает не так уж плохо. Так почему бы мне не радоваться уже этому? Слепое следование инструкциям без внятного понимания, для чего нужные некоторые действия, можно назвать «компьютерной магией», фактически же, лучшее название для этого – ритуал. И он неприкосновенен. Иное дело, когда человек видит явно отсутствующую запятую в некоем сообщении с одной кнопкой «Ок». Он не замечает, как только что эта ошибка выбила его из рабочего процесса и переняла на себя его главную монету – внимание. Он не замечает, что бессмысленность неинформативного сообщения без возможности выбора команды для компьютера, кроме «Ок», кажется, достигает своего абсолютного статуса. Он не замечает, что продукт своим мерзким сообщением плюнул ему в лицо, обвинив в глупости и переложив собственный недочет на его шею. Об этом пользователь может и не догадываться. Сейчас он видит явную пунктуационную ошибку. И единственный вопрос тревожит его сейчас – вопрос о профессионализме разработчиков.
Профессиональные сообщества, зачастую состоящие из «узких» специалистов, очень чутко относятся к своей области. Это, конечно, не уникальных признак, а скорее универсальное человеческое стремление привести в порядок свой мир, в том числе, путем использования строгой терминологии внутри него. По крайней мере, специфический язык внутри их профессиональной области позволяет приобрести им некоторую упорядоченность, придать стандартизированность и достичь высокой эффективности в окружающем их хаосе. Более того, это помогает для личной самоидентификации, когда те или иные групповые особенности являются носителями принадлежности к уникальной группе. Через них человек сам приобретает определенную уникальность. И эпизоды, когда некто извне, некто, не принадлежащий их кругу, врывается в их священное место, в их уникальную, неповторимую группу, — врывается, совершая ошибки, — могут справедливо восприниматься как ярко выраженные акты неуважения, порождая раздражение и неприязнь. Это известная защитная реакция на покушение на ценности. Не надо лезть на чужую кухню без специальной подготовки. К тому же, и это вторая причина высокого уровня раздражения, которое вызывают не какие-то функциональные или usability недочеты, а приземленные «пиши «чк», «чн» без мягкого знака», — это очевидные и доступные ошибки. Неудобно работающая функциональность или группировка кнопок по принципу «винегрет» для пользователя приносят значительные неудобства и слабо помогают выполнению их задач. Однако не редко они сами этого не знают и довольствуются тем, что есть. В этом одна из причин большого количества некачественно спроектированных программных продуктов. Алан Купер назвал этот феномен «Танцующим медведем», и заключается он в том, что пользователь пользуется программой, совершенно не представляя ее потенциальных возможностей и того, как еще более лучше она может служить ему. Она уже работает, и, кажется, работает не так уж плохо. Так почему бы мне не радоваться уже этому? Слепое следование инструкциям без внятного понимания, для чего нужные некоторые действия, можно назвать «компьютерной магией», фактически же, лучшее название для этого – ритуал. И он неприкосновенен. Иное дело, когда человек видит явно отсутствующую запятую в некоем сообщении с одной кнопкой «Ок». Он не замечает, как только что эта ошибка выбила его из рабочего процесса и переняла на себя его главную монету – внимание. Он не замечает, что бессмысленность неинформативного сообщения без возможности выбора команды для компьютера, кроме «Ок», кажется, достигает своего абсолютного статуса. Он не замечает, что продукт своим мерзким сообщением плюнул ему в лицо, обвинив в глупости и переложив собственный недочет на его шею. Об этом пользователь может и не догадываться. Сейчас он видит явную пунктуационную ошибку. И единственный вопрос тревожит его сейчас – вопрос о профессионализме разработчиков.