так ведь я и не волнуюсь, спасибо:) те, кому нужно, слушают гсм давно и уверенно на коммутаторах. Просто, коснулись, т.н. невозможности взлома — я и привел ссылку отсюда же, с Хабра. А вы считаете — это про одно? То есть реализация приведенных в статье на Хабре механизмов подразумевает именно подмену БТС фальшивой?
Читаю много, все подряд не получается — времени не настолько много. Несколько лет назад начал заставлять себя читать со смартфона и ноута. Сейчас этот способ чтения — основной. По-прежнему ценю комплексное ощущение удовольствия от процесса чтения классической бумажной книги. Но глядя на обилие литературы в сети, понимаю, что бумажный носитель себя изжил. И еще лет 20-50 и книги в том виде, в котором они выпускаются сейчас уже не будет интересны никому. И писательство как профессия претерпит очень существенные изменения, суть которых даже сложно представить сейчас, настолько существенно изменилась парадигма словотворчества и чтения с приходом электронных носителей и инструментов донесения информации до читателя. Так что — чтение книг на бумаге сейчас — это тот процесс, о котором, вероятно, можно будет рассказывать правнукам, а они будут слушать, раскрыв рот от удивления. Ну или останутся бумажные книги и правоверные их почитатели, как есть до сих пор поклонники теплого лампового звука и винилового шороха:).
РАО, как и любое экономическое образование борется не за авторские права, а за свои доходы. Давайте отделять интересы авторов от интересов РАО и иже с ними. Они — разные.
Вы здесь выразили тот смысл, который должен быть где-то вверху ветки: копирасты — представители «сословия», которое не производит контент, а «содержит» и кормится от производителей контента. Музыканты от продаж лейблов получают единицы процентов. В общей стоимости производства софта, собственно, производство софта составляет не более 25%. Остальное — маркетинг и продажи.
Нишевые продукты — продукты, ориентированные на реальные потребности реально существующих людей (т.н. маркетинговой ниши) — для примера, доходы от продаж дисков своиими силами построковых музыкантов, которые никаким образом не интересны лейблам в силу их нишевости сейчас такие же, как если бы продажами занимались лейблы. С участием леблов продажи выросли бы на 2 порядка, но доля музыкантов была бы на 2 порядка ниже. Таким образом, их доход как Производителей контента остался бы на прежнем уровне, а лейблы сгенерировали бы свою собственную «добавленную стоимость».
Проблема лейблов не в том, что они перестали генерировать добавленную стоимость и поэтому теряют доходы — они что-то делают в рамках имеющейся наработанной модели увеличения продаж, в то время как Сеть генерирует новые принципы, отрицающие «добавленную стоимость» создаваемую лейблами. Отсюда — потери доходов и попытки их спасения через механизм копирастирования. Никакой связи с доходами реальных Производителей Контента копирастинг не имеет — только попытка защиты имеющихся доходов лейблов в условиях изменяющейся рыночной парадигмы.
Нишевые продукты — продукты, ориентированные на реальные потребности реально существующих людей (т.н. маркетинговой ниши) — для примера, доходы от продаж дисков своиими силами построковых музыкантов, которые никаким образом не интересны лейблам в силу их нишевости сейчас такие же, как если бы продажами занимались лейблы. С участием леблов продажи выросли бы на 2 порядка, но доля музыкантов была бы на 2 порядка ниже. Таким образом, их доход как Производителей контента остался бы на прежнем уровне, а лейблы сгенерировали бы свою собственную «добавленную стоимость».
Проблема лейблов не в том, что они перестали генерировать добавленную стоимость и поэтому теряют доходы — они что-то делают в рамках имеющейся наработанной модели увеличения продаж, в то время как Сеть генерирует новые принципы, отрицающие «добавленную стоимость» создаваемую лейблами. Отсюда — потери доходов и попытки их спасения через механизм копирастирования. Никакой связи с доходами реальных Производителей Контента копирастинг не имеет — только попытка защиты имеющихся доходов лейблов в условиях изменяющейся рыночной парадигмы.