Comments 10
В компании где я работаю так вообще раз в неделю присылают письма с напоминанием, о том что во первых — любая переписка с рабочего ПК логгируется и логи хранятся N лет (кажется 4 года), плюс любая переписка может попасть к финансовым регуляторам страны и оттуда стать публично доступной всему миру. Так что «дважды думайте, что писать, сотрудники».
И никто не жалуется. Рабочий ПК — это не инструмент личного пользования, никто его в таком контексте и не рассматривает.
И никто не жалуется. Рабочий ПК — это не инструмент личного пользования, никто его в таком контексте и не рассматривает.
Рабочий ПК — это не инструмент личного пользования, никто его в таком контексте и не рассматривает.
При том на дворе не конец 90х, когда компьютеры и интернет были роскошью, бери с собой личный планшет и хоть обпишись. Ну, если не на режимном объекте работаешь.
попасть к финансовым регуляторам страны и оттуда стать публично доступной всему мируЗвучит как банк или даже чего похуже.
UFO just landed and posted this here
Я что-то не нашел в тексте упоминания про личный аккаунт. Ясное дело с рабочего.
Суть новости в том, что дело пошло выше национального суда.
Суть новости в том, что дело пошло выше национального суда.
Ну суть новости в том, что ЕСПЧ решил пересмотреть свое решение. А это значит, что новое решение может быть другим — может оказаться что переписка с рабочего аккаунта тоже охраняется Конвенцией и тогда мониторинг работников будет сильно ограничен. В предыдущих делах Суд так и решал. Большое отличие в этом деле — то что у компании были четко и хорошо прописанные внутренние правила, где прямо было написано, что нельзя использовать компьютеры и технику для личных целей. Второе отличие — то что сотрудник был предупрежден, что компания следит за его действиями в Интернете. Поэтому, если у работодателя нет внутренних правил об этом, или забыли предупредить сотрудника, то он достаточно легко выиграет дело, если захочет пожаловаться, что работодатель контролирует его компьютер.
Не могу согласиться с этим:
«Второе отличие — то что сотрудник был предупрежден, что компания следит за его действиями в Интернете.»
На мой взгляд, будущее решение Большой Палаты будет в основном основано на особом мнение судьи Paulo Pinto de Albuquerque.
И одной из зацепок для передачи в GC, как представляется, является именно неуверенность в наличии локального НПА по политике в отношении Интернет и ознакомлении с ней Барбулеску (не буду цитировать все п. 16-18 особого мнения: I cannot but consider that the notice did not identify the minimum elements of an Internet usage and surveillance policy, including the specific misconduct being monitored, the technical means of surveillance and the employee’s rights regarding the monitored materials.).
Основным же, на мой взгляд, в будущем решении GC будет анализ трудового законодательства Румынии на предмет именно регулирования слежки за перепиской работников в интернет-сервисах со стороны работодателей (п. 52 there may be positive obligations inherent in an effective respect for private life. These obligations may involve the adoption of measures designed to secure respect for private life even in the sphere of the relations of individuals between themselves).
И вот здесь, как представляется, у Румынии есть проблемы.
Опять же, если GC придет к выводу, что ЛНПА и законодательством в сфере защиты ПрД работника есть проблемы, то поднимут вопрос электронного контроля за аккаунтами Барбулеску в период с 5 по 13 июля, после которого, собственно, работодатель и уведомил Богдана о наличии личной переписки на рабочем аккаунте, что привело к вранью о рабочем характере переписки и последующему предоставлению распечатки переговоров+увольнение, что и привело к обращению в суды.
Очевидно же, что если бы на предприятии была имплементирована четкая политика надзора именно за аккаунтами в Интернет-сервисах (Internet usage and surveillance policy), Барбулеску не стал бы нагло указывать работодателю на обратное. IV секция, к слову, ничего на этот счет практически не указала.
«Второе отличие — то что сотрудник был предупрежден, что компания следит за его действиями в Интернете.»
На мой взгляд, будущее решение Большой Палаты будет в основном основано на особом мнение судьи Paulo Pinto de Albuquerque.
И одной из зацепок для передачи в GC, как представляется, является именно неуверенность в наличии локального НПА по политике в отношении Интернет и ознакомлении с ней Барбулеску (не буду цитировать все п. 16-18 особого мнения: I cannot but consider that the notice did not identify the minimum elements of an Internet usage and surveillance policy, including the specific misconduct being monitored, the technical means of surveillance and the employee’s rights regarding the monitored materials.).
Основным же, на мой взгляд, в будущем решении GC будет анализ трудового законодательства Румынии на предмет именно регулирования слежки за перепиской работников в интернет-сервисах со стороны работодателей (п. 52 there may be positive obligations inherent in an effective respect for private life. These obligations may involve the adoption of measures designed to secure respect for private life even in the sphere of the relations of individuals between themselves).
И вот здесь, как представляется, у Румынии есть проблемы.
Опять же, если GC придет к выводу, что ЛНПА и законодательством в сфере защиты ПрД работника есть проблемы, то поднимут вопрос электронного контроля за аккаунтами Барбулеску в период с 5 по 13 июля, после которого, собственно, работодатель и уведомил Богдана о наличии личной переписки на рабочем аккаунте, что привело к вранью о рабочем характере переписки и последующему предоставлению распечатки переговоров+увольнение, что и привело к обращению в суды.
Очевидно же, что если бы на предприятии была имплементирована четкая политика надзора именно за аккаунтами в Интернет-сервисах (Internet usage and surveillance policy), Барбулеску не стал бы нагло указывать работодателю на обратное. IV секция, к слову, ничего на этот счет практически не указала.
Sign up to leave a comment.
Вы переписываетесь по личным вопросам с рабочего компьютера? Знаете, что по этому поводу думает Европейский Суд?