а почему собственно нельзя? особенно если вспомнить как вообще как профессия появлялась? вполне себе дяденьки и тётеньки сильно за 30 (обычно из математиков) становились программистами, потому что профессия стала нужна, уже готовых людей таких просто не было в нужных количествах.
«Невольно вспоминается образ жизни Андрея Михайловича, продолжавшийся неизменно около 50-и лет до самой его смерти в 1895 году.
Вставал он рано, часов в шесть, и начинал что-нибудь делать в мастерской, занимавшей две комнаты во втором этаже сеченовского дома. Каждые пять минут он прерывал работу и подходил к висевшему на стене шкапчику, в который для него ставился ещё с вечера пузатый графин водки, маленькая рюмочка и блюдечко с мелкими чёрными сухариками; выпивал рюмочку, крякал и закусывал сухариком. К вечеру графин пустел, Андрей Михайлович был весел, выпивал за ужином ещё три или четыре больших рюмки из общего графина и шёл спать.
Порция, которая ставилась ему в шкапчик, составляла три ведра (36 литров) в месяц. Этого режима он неуклонно придерживался с 1845-го по 1895 год, когда он умер, имея от роду под 80 лет.
Замечательно, что, безвыездно живя в деревне, он выписывал два или три толстых журнала, две газеты, имел хорошую библиотеку русских писателей, для которой он своими руками сделал превосходный, цельного дуба, громадный шкап. Русских классиков он всех перечитал и хорошо помнил. Хорошо знал критиков – Белинского, Писарева, Добролюбова; иногда заводил с молодёжью беседы на литературные темы и умел ошарашить парадоксом – если не всегда приличным, то всегда остроумным. И это несмотря на ежемесячные три ведра водки в течение 50-и лет.
Про знаменитый роман Чернышевского «Что делать?» говорил: «Наврал попович, это вовсе не Ваня и Мария Александровна описаны», но в подробности не вдавался. » Крылов, «Мои воспоминания»
Компания «Нотадемия», конечно не обязана публично отчитываться, но ведь был договор с ПФРФ, не так ли? а вот они-то по идее должны отчитываться максимально прозрачно.
Шлиман вообще человек уникальный. Чтобы следовать его методикам нужно быть не менее одержимым (в хорошем смысле), и не менее одаренным. что под силу далеко не каждому, увы.
Вставал он рано, часов в шесть, и начинал что-нибудь делать в мастерской, занимавшей две комнаты во втором этаже сеченовского дома. Каждые пять минут он прерывал работу и подходил к висевшему на стене шкапчику, в который для него ставился ещё с вечера пузатый графин водки, маленькая рюмочка и блюдечко с мелкими чёрными сухариками; выпивал рюмочку, крякал и закусывал сухариком. К вечеру графин пустел, Андрей Михайлович был весел, выпивал за ужином ещё три или четыре больших рюмки из общего графина и шёл спать.
Порция, которая ставилась ему в шкапчик, составляла три ведра (36 литров) в месяц. Этого режима он неуклонно придерживался с 1845-го по 1895 год, когда он умер, имея от роду под 80 лет.
Замечательно, что, безвыездно живя в деревне, он выписывал два или три толстых журнала, две газеты, имел хорошую библиотеку русских писателей, для которой он своими руками сделал превосходный, цельного дуба, громадный шкап. Русских классиков он всех перечитал и хорошо помнил. Хорошо знал критиков – Белинского, Писарева, Добролюбова; иногда заводил с молодёжью беседы на литературные темы и умел ошарашить парадоксом – если не всегда приличным, то всегда остроумным. И это несмотря на ежемесячные три ведра водки в течение 50-и лет.
Про знаменитый роман Чернышевского «Что делать?» говорил: «Наврал попович, это вовсе не Ваня и Мария Александровна описаны», но в подробности не вдавался. » Крылов, «Мои воспоминания»
«Тот, кто хочет променять свободу на безопасность, не заслуживает ни того, ни другого.»
Томас Джефферсон
тоже оченно хочется
а по поводу списка железа… ну не знаю, не проще ли воспользоваться каким нибудь пи… комером? и плясать от их оценок?